« От этой страсти роковой ...»

Посвящается А. Галичу.

Эта женщина недописана,
Эта женщина недолатана.
Этой женщине не до бисера,
А до губ моих – Ада адова...


Этой женщине только месяцы,
Да и то совсем непорочные.
Пусть слова ее не ременятся,
Не скрипят зубами молочными.

Вот сидит она, непричастная,
Непричесанная, ей без надобности.
И рука ее не при часиках,
И лицо ее не при радости.

Как ей хмурится, как ей горбится,
Непрочитанной, обездоленной.
Вся душа ее в белой горнице,
Ну, а горница недостроена.


Вот и все дела, мама-вишенка!
Вот такие вот, непригожие.
Почему она – просто лишенка.
Ни гостиная, ни прохожая?

Что мне делать с ней, отлюбившему,
Отходившему к бабам легкого?..
Подарить на грудь бусы лишние,
Навести румян неба летного?!

Ничего-то в ней не раскается,
Ничего-то в ней не разбудится,
Отвернет лицо, сгонит пальцы,
Незнакомо-страшно напудрится.


Я приеду к ней как-то пьяненьким,
Завалюсь во двор, стану окна бить,
А в моем пальто кулек пряников,
А потом еще что жевать и пить.

Выходи, скажу, девка подлая,
Говорить хочу все, что на сердце...
А она в ответ: «Ты не подлинный,
А ты вали к другой, а то хватится!»


И опять закат свитра черного,
И опять рассвет мира нового,
Синий снег да снег, только в чем-то мы
Виноваты все невиновные.

Я иду домой, словно в озере
Карасем иду из мошны.
Сколько женщин мы к черту бросили –
Скольким сами мы не нужны!

Эта женщина с кожей тоненькой.
Этой женщине из изгнания
Будет гроб стоять в пятом томике
Неизвестного мне издания.


Я иду домой, не юлю,
Пять легавых я наколол.
Мир обидели – как юлу –
Завели... забыв на кого?


( Леонид Губанов.
" СТИХОТВОРЕНИЕ О БРОШЕННОЙ ПОЭМЕ"

Москва, 11 ноября 1964. )

«Стихи Леонида Губанова – немыслимое, казалось бы, соединение Хлебникова и Есенина, авангарда и традиции. Но этот очумелый сплав породил поразительную, выламывающуюся из всех канонов не то что советской, но и нынешней стихотворной традиции подлинную, очищенную от технических условностей Поэзию. Такое же незамутненное, взвихренное чувство Слова и Образа в послевоенной поэзии было, пожалуй, разве что у Ксении Некрасовой (еще одной отверженной советской литературой).

«И пахло телятами, Божьими фресками, жатвой.
 Кабак удивлял своей прозою – трезвой и сжатой.
 И пенились бабы, их били молочные слезы,
 как будто и вправду кормили их грудью березы».

Достаточно навскидку открыть любое из стихотворений Губанова и становится понятно, почему негласным лидером, вожатым СМОГистов был именно он. Хороши, талантливы стихи соратников ... А вот Губанов – это прорыв насквозь, навылет. Порой он кажется жутко непричесанным, нарушая незыблемые
законы регулярного стиха. Но как нарушал! Там, где рифма стесняла Слово – он вколачивал в стих такой силы образ, против которого не попрешь даже обвешанный учебниками по стихосложению.

«Душа моя – ты таль и опаль.
 Двор проходной для боли жаждой.
 Но если проститутка кашляет,
 ты содрогнешься, как окрик».

Такое мог себе позволить гений. А Леонид Губанов и был гением – дикорастущим, невыглаженным, неуютным, сопротивляющимся школизации и литературному панибратству, пропивающим все, кроме самой Поэзии, которой он был предан, как Богу.

«А мы рассказываем сказки,
 и, замаскировав слезу,
 опять сосновые салазки
 куда-то Пушкина  везут.
 Не пахнет мясом ли паленым
 от наших ветреных романов?
 И я за кровью Гумилева
 иду с потресканным стаканом.
 В моем лице записки пленника
 и старый яд слепой тоски.
В гробу рифмуют кости Хлебникова
 лукавых строчек колоски».

Губанов мечтал умереть среди книжных полок:

«Я не на улице умру
 среди бесстыдного народа,
 а книжных полок посреди,
 черновиков где рваный ворох».

Я не знаю, как умер русский поэт Леонид Губанов.

Обстоятельства его смерти до сих пор подернуты тайной.»

( Евгений Харитонов. 21.01.2008 )

Слушаем следующий романс - необыкновенный - в исполнении
Е. Фроловой - на пронзительные, изысканные строки Л. Губанова.

Ну, то , что строки пронизаны таааакой исповедальной откровенностью, увиты таааакой извечной печалью и тоской - это ясно. Читающий - да прочтёт, уловит...
  Прекрасна музыка к стихам. 

Преклоняюсь перед музыкальным оформлением этих строк,

пeред талантом Е. Фроловой.

 Так безошибочно точно, так верно угадать ( прочувствовать, прожить, пережить..)

настрой  и тему, изложенную в стихах.
 Вы только псолушайте,  душу ведь преворачивают эти неизбывно грустные напевы....

« От этой страсти роковой ...»

Стихи - Л. Губанов.
 Музыка - Е. Фролова.
 Исполняет - Е. Фролова.

http://frolova.ucoz.ru/muzika/Ot_etoi_strasti.mp3
http://frolova.ucoz.ru/load/3-1-0-172

Ты снишься мне, ты снишься мне....

Ресницы взмахивают
                  вёслами,
но не отплыть
               твоим глазам...
Как пасынок иду за звёздами
и никому их не отдам.
Моя душа - такая старая.
И сам уже немолодой.
Я - Рим с разрушенными
               статуями ...

(Леонид Губанов )

От этой страсти роковой, такой непоправимо грубой.

Несу на рынок вековой свои израненные губы.

И за плечами у меня -  ночь, словно алый, алый бархат,

И крылья белого коня  лишь белою сиренью пахнут.

Откинуты мои года,  как карты - битые для ада.

Я, покупавший города, хмельною кистью винограда.

Я, сотворивший музу вам, нагую музу без перчаток,

Ходившую по головам и не искавшую печати.

Я, мордой падавший в сугроб и столько раз для вас раздетый,

Я, на дрова пустивший гроб, чтобы согреться до рассвета.

Постигший слово, как восторг, как ночь с любимой, непонятный,

Пленивший  запад  и  восток - своей  непогрешимой  клятвой.

Вот на коленях я стою пред образом её прекрасным

И знаю, что она - в раю, а я - в аду,  и всё - ужасно.

И что мне руки целовать, те бледные худые пальцы?

Она умела счастье дать мне, одинокому скитальцу.

А я забыл её, забыл и, как всегда, бессмертно запил.

Гвоздями  сердце я забил, ключ выбросил и душу запер.

Но с неоглядной синевой, как жаворонок чистый в клетке,

Она со мной, она со мной, и я распят на этой ветке.

Ты снишься мне, ты снишься мне сквозь гром и ангельские трубы,

Когда целуешь в тишине мои израненные губы.

Ты снишься мне, ты снишься мне сквозь гром и ангельские трубы,

Когда целуешь в тишине мои израненные губы.

От этой страсти роковой, такой непоправимо грубой.

Несу на рынок вековой свои израненные губы ...

От этой страсти роковой ....

А к странице с великолепными Губановскими строками,
с великолепной песней/романсом на его стихи... -

*комок в горле... - от  потрясающей, сотканной из грусти/печали/тоски, музыкальной оды...*


- уникальная живопиcь Испанской художницы-самоучки, живущей
в Мадриде - Nicoletta Tomas Caravia.
Обожаемое творчество.
 Впрочем, этот романс обожаем - не в меньшей мере.
А потому так и подобралось - созвучно ...

Мягкие, пронзительно-грустные, нежные, добрые картины.
Вы только взгляните на эти  молчаливые, но такие красноречивые прекрасные девичьи лики ...
 На нас с вами взирают окна-очи, ( у художницы есть  цикл работ, которые так и называются  -  "Окна души" -  " Windows of Soul" ) :
в них столько непостижимой  боли, чуткого понимания,
вселенского  сострадания ... и лёгкой укоризны,
 и  нечаянной растерянности,  и  нескончаемой любви ...

О ней пишут: Nicoletta Tomas Caravia - талантливая художница, путешествующая по миру, собирающая впечатления и "выплёскивающая" палитру жизни - на холсты.
 Её творчество - нескончаемый задушевный, искренний, откровенный и сокровенный диалог художницы/путешественницы - с созерцателями ... 

«Nicoletta Tomas.

Madrid (1963. Spain)

Nicoletta  - is a selftaught painter.
 A virtual gallery of her figurative painting, mostly
about love and passion~

Images of her beautiful work in oil, acrylic,
watercolor, and pastel.»


Николетта о себе и своём творчестве:


«I didn’t realize it before, but now I know, that for me painting is the best way to discover my own essence, to take the rocks out of my load;

to live, to be alive and to be my own self, definitely.

It is fascinating to know that I do not know anything,
 that every day I learn.»

Т. Д.

В твоих глазах закат последний,
Непоправимый и крылатый, –
Любви неслыханно-весенней,
Где все осенние утраты.

Твои изломанные руки,
Меня, изломанного, гладят,
И нам не избежать разлуки
И побираться Христа ради!
Я на мосту стою холодном
И думаю – куда упасть...
Да, мы расстались, мы – свободны,
И стали мы несчастны – всласть!..

( Леонид Губанов. 4 сентября 1983. )