Годы двадцатые и тридцатые,
словно кольца пружины сжатые,
словно годичные кольца,
тихо теперь покоятся
где-то во мне,
в глубине.
Строгие годы сороковые,
годы,
воистину
роковые,
сороковые,
мной не забытые,
словно гвозди, в меня забитые,
тихо сегодня живут во мне,
в глубине.
Пятидесятые,
шестидесятые,
словно высоты, недавно взятые,
еще остывшие не вполне,
тихо сегодня живут во мне,
в глубине.
Семидесятые годы идущие,
годы прошедшие,
годы грядущие
больше покуда еще вовне,
но есть уже и во мне.
Дальше — словно в тумане судно,
восьмидесятые —
даль в снегу,
и девяностые —
хоть и смутно,
а все же представить еще могу,
Но годы двухтысячные
и дале —
не различимые мною дали —
произношу,
как названья планет,
где никого пока еще нет
и где со временем кто-то будет,
хотя меня уже там не будет.
Их мой век уже не захватывает —
произношу их едва дыша —
год две тысячи —
сердце падает
и замирает душа.
( Юрий Левитанский.1976. )
( "Ю. Левитанский. 1996. "
Картон, тушь, гуашь, темпера. 40х60
Портрет, художник Илья Клейнер. )
Картон, тушь, гуашь, темпера. 40х60
Портрет, художник Илья Клейнер. )
И ещё одна песня на великолепные стихи Ю. Левитанского.
Песня - драма. Песня - исповедь.
Именно так я воспринимаю эту песню( да и стихи...)
Именно так я воспринимаю эту песню( да и стихи...)
в исполнении обожаемого, незабвенного
Жизнь моя – кинематограф - (Э.Колмановский - Ю.Левитанский)
Эту песню исполняли и исполняют многие.
Да вот хотя бы - В. Берковский.
Да вот хотя бы - В. Берковский.
Но в исполнении В. Берковсккого она, песня, получилась такая ...ммм...- оочень - скорее - лиричная, чем драматичная.
Ну....- Л. М. Гурченко - эдак боевито, дерзновенно её спела.
Ну....- Л. М. Гурченко - эдак боевито, дерзновенно её спела.
Дмитрий Певцов: "Жизнь моя — кинематограф" - душевно?
Нет.
Всё - не то.
Всё - не то.
А вот в неповторимом голосе А. Миронова, в неподражаемом его исполнении звучит такой трагизЬм ( даже осмелюсь заметить) такая драма жизни, что сердце снова, в очередной раз, сделав немыслимый кульбит, с трудом возвращается на место.
Итак.
Слушаем? Сопереживаем?
Кстати. Снова - непонятно.
Вроде как на стихи Ю. Левитанского была Э. Колмановским написана музыка.
Сейчас читаю, мол, В. Берковский - автор музыки.
Как и в варианте с песней "Диалог у новогодней ёлки".
Вроде как композитор Э. Колмановский, и вдруг пишут - С. Никитин.
Это - как?
*поразмыслив. ещё раз прослушав все варианты песни*
Да, в общерм-то, В. Берковский сочинил свой вариант музыки к песне.
Потому она и звучит иначе.
Более лирично, более оптимистично, музыкальные фразы сменяют одна другую...
Более лирично, более оптимистично, музыкальные фразы сменяют одна другую...
Но нет в ней, присущего Э. Колмановскому, драматизЬма, а?
« Жизнь моя, кинематограф, чёрно-белое кино!...»
Стихи - Ю. Левитанский.
Музыка - Э. Колмановский.
Исп. - А. Миронов.
Музыка - Э. Колмановский.
Исп. - А. Миронов.
«КИНЕМАТОГРАФ»
Это город. Еще рано. Полусумрак, полусвет.
А потом на крышах солнце, а на стенах еще нет.
А потом в стене внезапно загорается окно.
Возникает звук рояля. Начинается кино.
И очнулся, и качнулся, завертелся шар земной.
Ах, механик, ради бога, что ты делаешь со мной!
Этот луч, прямой и резкий, эта света полоса
заставляет меня плакать и смеяться два часа,
быть участником событий, пить, любить, идти на дно...
Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
Кем написан был сценарий? Что за странный фантазер
этот равно гениальный и безумный режиссер?
Как свободно он монтирует различные куски
ликованья и отчаянья, веселья и тоски!
Он актеру не прощает плохо сыгранную роль -
будь то комик или трагик, будь то шут или король.
О, как трудно, как прекрасно действующим быть лицом
в этой драме, где всего-то меж началом и концом
два часа, а то и меньше, лишь мгновение одно...
Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
Я не сразу замечаю, как проигрываешь ты
от нехватки ярких красок, от невольной немоты.
Ты кричишь еще беззвучно. Ты берешь меня сперва
от нехватки ярких красок, от невольной немоты.
Ты кричишь еще беззвучно. Ты берешь меня сперва
выразительностью жестов, заменяющих слова.
И спешат твои актеры, все бегут они, бегут -
по щекам их белым-белым слезы черные текут.
И спешат твои актеры, все бегут они, бегут -
по щекам их белым-белым слезы черные текут.
Я слезам их черным верю, плачу с ними заодно...
Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
Ты накапливаешь опыт и в теченье этих лет,
хоть и медленно, а все же обретаешь звук и цвет.
Ты накапливаешь опыт и в теченье этих лет,
хоть и медленно, а все же обретаешь звук и цвет.
Звук твой резок в эти годы, слишком грубы голоса.
Слишком красные восходы. Слишком синие глаза.
Слишком черное от крови на руке твоей пятно...
Жизнь моя, начальный возраст, детство нашего кино!
А потом придут оттенки, а потом полутона,
то уменье, та свобода, что лишь зрелости дана.
А потом и эта зрелость тоже станет в некий час
детством, первыми шагами тех, что будут после нас
жить, участвовать в событьях, пить, любить, идти на дно...
детством, первыми шагами тех, что будут после нас
жить, участвовать в событьях, пить, любить, идти на дно...
Жизнь моя, мое цветное, панорамное кино!
Я люблю твой свет и сумрак - старый зритель, я готов
занимать любое место в тесноте твоих рядов.
Но в великой этой драме я со всеми наравне
тоже, в сущности, играю роль, доставшуюся мне.
 |
Даже если где-то с краю перед камерой стою,
даже тем, что не играю, я играю роль свою.
И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,
как сплетается с другими эта тоненькая нить,
даже тем, что не играю, я играю роль свою.
И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,
как сплетается с другими эта тоненькая нить,
где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,
потому что в этой драме, будь ты шут или король,
дважды роли не играют, только раз играют роль.
И над собственною ролью плачу я и хохочу.
То, что вижу, с тем, что видел, я в одно сложить хочу.
То, что видел, с тем, что знаю, помоги связать в одно,
жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
( Юрий Левитанский )
Гениальные стихи!
Гениальное музыкальное прочтенье/исполненье!
Что - скажете?
А впрочем, все стихи, Поэзия Ю. Д. Левитанского столь пронзительна, столь сокровенна/откровенна, столь - навылет - рАняща, что равных ему нет .
А к стихам, к песне на стихи Ю. Д. Левитанского я неслучайно выбрала
чёрно-белую ( чёрно-белое же кино?) графику .
Знаменитую.
Да, все изображенья очень всем знакомы,
но тем неменее - это не отменяют их гениальность.
Нидерландский художник.
Maurits Cornelis Escher. Мауриц Корнелис Эшер.
Итак. К странице - гениальная графика.
Все чёрно-белые графические линии/сюжеты, это как бы - кадры жизни: столько образов, столько лиц...столько событий!
Эдакая своеобразная художественная исповедь на тему
Эдакая своеобразная художественная исповедь на тему
- жизнь моя, кинематограф, чёрно-белое кино!
Тем более, у художника есть цикл работ, которые так и озаглавлены -
" Путь жизни".
"Метаморфозы"...etc. etc.
Словом, жизнь - во всём её - чёрно/белом - проявлении...
М-дааа...
Верите? Комок в горле ...от избытка чувств!
« Мауриц Корнелис Эшер (нидерл. Maurits Cornelis
Escher. ([ˈmʌurɪts kɔrˈneːlɪs ˈɛʃər̥] ; 17 июня 1898(18980617), Леуварден, Нидерланды — 27 марта 1972, Ларен, Нидерланды) — нидерландский художник-график.
Известен прежде всего своими концептуальными литографиями, гравюрами на дереве и металле,
в которых он мастерски исследовал пластические аспекты понятий бесконечности и симметрии,
а также особенности психологического восприятия сложных трёхмерных объектов...»
« Maurits Cornelis Escher (17 June 1898 – 27 March 1972), usually referred to as M.C. Escher (English pronunciation: /ˈɛʃər/, Dutch: [ˈmʌurɪts kɔrˈneːlɪs ˈɛʃər] ),
was a Dutch graphic artist. He is known for his often mathematically inspired woodcuts, lithographs, and mezzotints.
These feature impossible constructions, explorations of infinity, architecture, and tessellations.»
А что же будет дальше, что же дальше?
Уже за той чертой, за тем порогом?
А дальше будет фабула иная
и новым завершится эпилогом.
И, не чураясь фабулы вчерашней,
пока другая наново творится,
неповторимость этого мгновенья
в каком-то новом лике отразится.
И станет совершенно очевидным,
пока торится новая дорога,
что в эпилоге были зерна
и нового начала и пролога.
И снова будет дождь бродить по саду,
и будет пахнуть сад светло и важно.
А будет это с нами иль не с нами -
по существу, не так уж это важно.
И кто-то вскрикнет: - Нет, не уезжайте!
Я пропаду, пущусь за Вами следом!..
А будет это с нами иль с другими -
в конечном счете, суть уже не в этом.
И кто-то от обиды задохнется,
и кто-то от восторга онемеет...
А будет это с нами или с кем-то -
в конце концов, значенья не имеет.
( Юрий Левитанский.1977.)
No comments:
Post a Comment